20.10
14:11
Граждане, сдавайте валюту!
Атомные воспоминания М. П. Шрейдера "НКВД изнутри: записки чекиста":
При прочтении местами выл в голос.
Мы приступили к тщательному обыску и наконец, в подполье обнаружили закопанными большое количество золотых слитков червонного золота банковского формата. Наверное эти слитки сохранились еще из дореволюционных запасов царской России.
В общей сложности у часовщика было найдено более 13-ти килограммов чистого золота в слитках, много драгоценных изделий и прочих ценностей.
Увидев все это богатство, жена часовщика разрыдалась и стала кричать на мужа.
- Убийца, подлец! На твоих глазах дети голодали, а ты держал все это в подполье. Негодяи! Тебя мало на куски разорвать. Будь ты проклят!
Часовщик молча и тупо смотрел на рыдающую жену и не пытался оправдываться. Видимо, он так был подавлен утратой своих драгоценностей, что потерял способность испытывать какие либо другие чувства. Возможно, что он вообще ничего кроме золота не любил и был глубоко равнодушен и к жене, и к детям.
Этот человек напоминал по своему облику шекспировского Шейлока, или скупого рыцаря. К тому времени я уже очень многих валютчиков повидал, но ничего подобного мне еще встречать не приходилось.
- Заберите этого подлеца! Заберите этого бандита от меня! - кричала несчастная женщина, обращаясь к нам.
Мы вернули жене часовщика некоторые золотые вещи (часы, кольца и др.), чтобы обеспечить ей и детям какой-то прожиточный минимум, а его арестовали.
Вскоре коллегией ОГПУ часовщик был осужден на 10 лет ИТЛ, а его жена поддерживала с нами связь и оказала большую помощь в выявлении многих валютчиков, связанных с ее мужем.
В общей сложности у часовщика было найдено более 13-ти килограммов чистого золота в слитках, много драгоценных изделий и прочих ценностей.
Увидев все это богатство, жена часовщика разрыдалась и стала кричать на мужа.
- Убийца, подлец! На твоих глазах дети голодали, а ты держал все это в подполье. Негодяи! Тебя мало на куски разорвать. Будь ты проклят!
Часовщик молча и тупо смотрел на рыдающую жену и не пытался оправдываться. Видимо, он так был подавлен утратой своих драгоценностей, что потерял способность испытывать какие либо другие чувства. Возможно, что он вообще ничего кроме золота не любил и был глубоко равнодушен и к жене, и к детям.
Этот человек напоминал по своему облику шекспировского Шейлока, или скупого рыцаря. К тому времени я уже очень многих валютчиков повидал, но ничего подобного мне еще встречать не приходилось.
- Заберите этого подлеца! Заберите этого бандита от меня! - кричала несчастная женщина, обращаясь к нам.
Мы вернули жене часовщика некоторые золотые вещи (часы, кольца и др.), чтобы обеспечить ей и детям какой-то прожиточный минимум, а его арестовали.
Вскоре коллегией ОГПУ часовщик был осужден на 10 лет ИТЛ, а его жена поддерживала с нами связь и оказала большую помощь в выявлении многих валютчиков, связанных с ее мужем.
На другой день агентура сообщила, что Комаров во всеуслышание заявил в камере, что он не собирается поддерживать "жидовскую власть" и что скорее подохнет, чем укажет место, где спрятано золото.
Когда мне доложили об этом, я отправился в камеру, где находился Комаров с несколькими другими заключенными-валютчиками.
- Итак, Комаров, вчера вы сказали, что хотя у вас и есть золото, но вы не собираетесь поддерживать «жидовскую власть». Значит вы бережете свое золото, ожидая возвращения царя-батюшки? Ну так вот, я при всех задержанных даю слово, что сегодня же ваше золото будет у нас. - С этими словами я вышел и тут же попросил привести Комарова в мой кабинет.
Комаров оказался действительно отъявленным врагом советской власти. Он был до предела озлоблен и обо всем советском говорил с плохо скрытой ненавистью. Но в процессе допроса, расспрашивая его о семейных делах я уловил его слабость, выражавшуюся в большой любви к дочери.
Прервав допрос, я вышел и попросил кого-то из работников поехать к Комарову на квартиру и привезти ко мне его дочь.
Вскоре она приехала. На вид ей было лет двадцать пять. Она оказалась довольно культурной женщиной.
Рассказав ей о последствиях, которые могут постигнуть ее отца в случае, если он не сдаст добровольно имеющееся у него золото, я без особого труда убедил ее воздействовать на отца и уговорить его сдать золото. Затем мы вместе с нею вошли в комнату, где с кем-то из следователей находился Комаров.
Увидев дочь, Комаров сразу изменился в лице и побледнел. Дочь бросилась к нему, опустилась перед ним на колени и начала умолять его, чтобы он немедленно рассказал, где спрятано золото и не подвергал опасности себя и ее, так как ее тоже не отпустят, пока он не отдаст золото.
Комаров заколебался, но тем не менее еще раз начал клясться, что у него нет золота и в подтверждение своих слов несколько раз перекрестился.
- Вот те, крест святой! Нет у меня никакого золота.
- Отец, не позорь себя и не богохульствуй, - закричала на него молодая женщина. - Я ведь знаю, что у тебя есть золото.
Комаров весь как-то обмяк и стал упрекать дочь в том, что она выдает его тайну и значит не любит его.
- Неправда. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Но поэтому то я и хочу, чтобы ты во всем признался и отдал золото.
Тут уж Комаров окончательно сдался. Он заплакал, как-то противно подвывая, по-собачьи, и повез нас показывать, где у него зарыт драгоценный его сердцу клад.
Когда мне доложили об этом, я отправился в камеру, где находился Комаров с несколькими другими заключенными-валютчиками.
- Итак, Комаров, вчера вы сказали, что хотя у вас и есть золото, но вы не собираетесь поддерживать «жидовскую власть». Значит вы бережете свое золото, ожидая возвращения царя-батюшки? Ну так вот, я при всех задержанных даю слово, что сегодня же ваше золото будет у нас. - С этими словами я вышел и тут же попросил привести Комарова в мой кабинет.
Комаров оказался действительно отъявленным врагом советской власти. Он был до предела озлоблен и обо всем советском говорил с плохо скрытой ненавистью. Но в процессе допроса, расспрашивая его о семейных делах я уловил его слабость, выражавшуюся в большой любви к дочери.
Прервав допрос, я вышел и попросил кого-то из работников поехать к Комарову на квартиру и привезти ко мне его дочь.
Вскоре она приехала. На вид ей было лет двадцать пять. Она оказалась довольно культурной женщиной.
Рассказав ей о последствиях, которые могут постигнуть ее отца в случае, если он не сдаст добровольно имеющееся у него золото, я без особого труда убедил ее воздействовать на отца и уговорить его сдать золото. Затем мы вместе с нею вошли в комнату, где с кем-то из следователей находился Комаров.
Увидев дочь, Комаров сразу изменился в лице и побледнел. Дочь бросилась к нему, опустилась перед ним на колени и начала умолять его, чтобы он немедленно рассказал, где спрятано золото и не подвергал опасности себя и ее, так как ее тоже не отпустят, пока он не отдаст золото.
Комаров заколебался, но тем не менее еще раз начал клясться, что у него нет золота и в подтверждение своих слов несколько раз перекрестился.
- Вот те, крест святой! Нет у меня никакого золота.
- Отец, не позорь себя и не богохульствуй, - закричала на него молодая женщина. - Я ведь знаю, что у тебя есть золото.
Комаров весь как-то обмяк и стал упрекать дочь в том, что она выдает его тайну и значит не любит его.
- Неправда. Ты же знаешь, как я тебя люблю. Но поэтому то я и хочу, чтобы ты во всем признался и отдал золото.
Тут уж Комаров окончательно сдался. Он заплакал, как-то противно подвывая, по-собачьи, и повез нас показывать, где у него зарыт драгоценный его сердцу клад.
При прочтении местами выл в голос.
→ Граждане, сдавайте валюту!